Снос за сносом — останемся «с носом». Уничтожение дома Григория Аксёнова

События развиваются стремительно — война с историческим фондом в городе снова входит в активную фазу.

Буквально каждую неделю уничтожаются вековые дома или приходят сводки о планируемых атаках.

За последние месяцы Ростов лишился уже более 7-ми объектов. Что-то разрушают частники, но особенно усердствует сейчас Администрация города, которая не перестает воевать с подлинной исторической застройкой, зачищая центр под пустыри, автостоянки и стыдные новостройки.

При этом, на сносы выделяются миллионы, на которые, при адекватном подходе, в часть сносимых зданий можно было бы вдохнуть вторую жизнь — как минимум аккуратно интегрировать их в новое строительство, тем самым, сохранив архитектурные подлинники на своих законных местах.

Один из таких примеров — снос примечательного дома на Суворова, 36. 

Это, как раз, тот случай, когда «вместе с водой выплескивают и ребенка» — вместе с аварийной частью домовладения, из-за костной и негибкой системы ликвидации ветхого жилья, город потерял и добротный вековой корпус с кирпичным фасадом, декорированным точёным камнем, с архитектурными мотивами классицизма и ренессанса.

При должном подходе к реконструкции — фасад и дальше мог бы украшать город…
Но нет, «не положено».

Система безжалостна к архитектуре без охранного статуса, поэтому, в августе этого года мы подали заявку в Комитет по охране объектов культурного наследия о включении здания в перечень выявленных ОКН — очень не хотелось терять этот крепкий колоритный дом. 

Однако, Комитет нам «культурно» отказал — якобы «исторические и архитектурные достоинства не выявлены», ещё раз продемонстрировав удивительное свойство — не замечать очевидного. 

По сути, это был единственный шанс законно сохранить объект.

Немного слов об ушедшем:
Дом возведен был в период между 1894 и 1900 годами. Его первоначальный адрес значился как Малая Садовая улица, 42.

Построил его Григорий Яковлевич Аксёнов.
Где-то в сети проходила информация, что Аксенов — якобы нахичеванский купец. Это не так. 

Аксенов был выходцем из крестьянского сословия, поднявшийся до совладельцев крупного и знаменитого в Области промышленного предприятия. 

Первоначально он входил в соучредители основанного в 1891 году товарищества по производству земледельческих орудий «В.М. Григорьев и Ко», а с 1902 года — совладелец Акционерного общества «Аксай» со сходным профилем производства.

К сожалению, наш призыв к администрации объявить временный мораторий на снос для выявления ценных объектов исторической застройки — не нашел отклика.

Наоборот, разрушения усилились с новым ожесточением — конец года, как никак — нужно закрывать бюджеты, выписанные на ликвидацию старого фонда.

Уничтожение Дома Аксёнова — типичный пример бездумного разбазаривания наследия. Исторический центр монотонно и планомерно обезличивают.
Снос за сносом — останемся «с носом».

В историческом центре Ростова снесён дом священника Фёдора Маляревского

 

Фиксируем ещё одну утрату.

Следующим после Дома Воробьева, о сносе которого мы недавно сообщали, пал Дом священника Фёдора Маляревского на Социалистической, 102 (это меж Газетным и Ворошиловским).

Здание было расселено несколько лет назад и худо-бедно законсервировано. Снос произведен администрацией в рамках планового избавления от аварийных объектов. 

Естественно, при этом не делается никакой разницы между, например, советской заброшкой на периферии и дореволюционным зданием в самом центре города, которое в комплексе подобных образует историческую ткань Старого города. 
Снос — и решен вопрос.  

Корпус с главным фасадом

Внутридворовой корпус

Домик был довольно возрастной, построенный ещё в 1880-х годах из кирпича нахичеванского купца Лукьяна Гайгаева. 

На тот момент его историческим адресом значилась Никольская ул., №80 

(или №82 — номера в справочниках этих лет разнятся).

Объект состоял из двух корпусов, образующих в плане вытянутый прямоугольник, с внутренним двориком в середине и переходным мостиком между зданиями.

Владелец дома, священник Фёдор Артемьевич Маляревский, после окончания Екатеринославской духовной семинарии служил в Бахмутском уезде.

С 1891 года был переведен в Ростов, где влился в причт Казанской церкви, которая находилась буквально в двух шагах от его жилья — на углу Казанской улицы и Казанского переулка (сейчас это угол Серафимовича и Газетного). 

К концу жизни Маляревский дослужился до сана протоиерея и стал настоятелем этого храма.

Церковь Казанской иконы Б.М. Фото Е.Г. Черепахина. Фрагмент открытки нач. XX в.

Кроме, собственно, священнической деятельности, преподавал он также в 5-ти классном городском училище, был почетным членом совета Детского приюта. За многолетние труды награжден орденом св. Анны III степени.

Сдавал отец Фёдор жилые помещения и в наём. В разное время в доме квартировали адвокаты, гимназический инспектор, присяжный стряпчий (юридическая должность) по фамилии Подкаминер и даже настоятель центрального ростовского Собора, что на Старом базаре.

Преставился священник в ноябре 1910 года и погребен был в ограде своей Казанской церкви.

Этот массивный храм разрушили при Советах в 30-е годы XX в. 

На месте церкви, костях священника и, надо полагать, небольшого храмового некрополя возвели здание учебного заведения (сейчас это школа №39).

Итого, спустя век после смерти хозяина вслед за ним в небытие отправилась и его недвижимость...

Интересно, что соседом Маляревского был другой священник — Александр Краснокутский. Его дом находился (и пока еще находится) рядом.

Дом священника Краснокутского, возведен в кон. XIX в.

Коллега служил вместе с Маляревским в одной церкви. 

Зная, какое будущее ожидает группу расселенных зданий на Социалке, в этом году мы подали заявки в Комитет по охране ОКН на включение двух примечательных домов в охранный реестр — это как раз Дом свящ. Краснокутского (№100) и Дом купцов Елицеров (№106).

Дом Краснокутского Комитет отклонил, а вот судьба колоритного Дома Елицеров — пока под вопросом, официального ответа еще не пришло. 

Без охранного статуса все дома на этом участке пойдут под ковш — старый центр лишится целого пласта подлинной застройки, связанной с именами персон, оставившими свой след в истории города.

Деталь строительных технологий прошлого: закладная межстеновая связь (тяга)

Офонареть! В Ростове восстановили редкий исторический знак уличной навигации

Эта штуковина была замечена мной в одном из дворов расселенных домов, которым не повезло было оказаться в квартале старой застройки, предназначенной под снос ещё в середине 2010-х.

Оказалось, что это керосиновый фасадный фонарь. Вещь в наших краях редкая. Находился он в довольно неприглядном виде.

Возможно, это единственный из сохранившихся в Ростове световых знаков навигации дореволюционного периода.

В других городах редко, но еще встречаются подобные, единично выжившие ретрозавры. Видел такие в Киеве, Рязани и Владикавказе.

Один подобный висит в тематическом музее истории освещения «Огни Москвы». 

Этим летом дошли руки до восстановления спасённого экземпляра.
Делюсь подробностями. 

Итак:

1. Рассматриваем.

Не смотря на то, что конструктивно фонарь был не в очень хорошем состоянии (частично распался на фрагменты), однако практически все детали были в комплекте, что и дало мотивацию его реанимировать.

Аппарат представляет собой простейший световой короб: внутрь помещался источник света. Как правило, это была керосиновая лампа, но не исключено, при её отсутствии и использование больших свеч.

Свет изнутри освещал две стеклянные плоскости с информацией.
Для поддержания горения притоком воздуха снизу, в площадке дна есть вентиляционные отверстия.

Короб венчает труба с крышкой для отвода продуктов горения, которая придает всей конструкции характерный «паровозный» шарм. 

Судя по остаткам информации на стекле («Ул. Тельмана»), фонарь служил по назначению и в советский период. Подведен, правда, к нему в это время уже был электрический свет, о чем свидетельствует пробитое отверстие под провод в дне короба.

2. Чистим

Короб за свою службу по назначению был не раз покрашен.
Прослеживалось, как минимум, 4 слоя краски: два оттенка зеленого, черный и синий в качестве последнего цвета.

Краска держалась плохо, поэтому было принято решение очистить лицевую поверхность до основы, которая оказалась изготовленной из толстого оцинкованного металла, что и сохранило в лучшем виде корпус от коррозии.

А вот сзади, как документ эпохи, решил оставить фрагменты окраса разных периодов.

При очистке из нижней части выпадали толстые старенькие спички, которыми разжигали керосинку.

Несколько медитативных часов монотонного процесса и аппарат очищен.

3. Изучаем

Пыльная работа по снятию грязи и краски была вознаграждена приятным сюрпризом — под слоями обнаружился рельефный шильдик с фамилией производителя! 

И на удивление, она оказалась знакомой. 
Лазарь Абрамович Берман собственной персоной. 

Информация об этом ростовском мещанине как-то попадалась мне ранее в архиве. 

Так, в 1892 году Берман заключал с Нахичеванской-на-Дону городской управой договор подряда на изготовление табличек с номерами домов и аншлагов с названиями улиц и нумерацией линий.

4. Ремонтируем

Как стало видно после очистки, короб собирался путём пайки.

Приклепывались лишь стальные уши для монтажа фонаря. 

Восстанавливаем целостность той же технологией: паяем оцинковку по специальной методике.

Получается не сразу, но путём подбора нужной химии и температуры, достигаем желаемого результата: пайка крепко схватывает узлы и фонарь обретает первоначальную форму.

Одну утраченную деталь (проволочный шпингалет, фиксирующий дверцу)

воспроизводим заново и прикрепляем к створке.

5. Реконструируем информацию

Самая творческая часть работы: что, чем и как изобразить.

Здесь снова на помощь приходят архивы. 
С информацией помог коллега, знаток старого Ростова, Александр Овчинников: в Госкаталоге обнаруживается ценное информативное фото с видом фрагмента одного из нахичеванских домов на 27 линии.

Фото Н.Е. Лансере. Ворота дома №4 по 27 линии, 1920.

На кудрявой стене висит знакомый тиражный «Берманъ»!

Дом, кстати, сохранился и до наших дней, правда в сильно деградировавшем виде.

Как видно, в середину композиции плоскостей короба помещалась крупная цифра с номером, а сверху и снизу набивались строки с текстовкой. 

По фото, к сожалению, не разберешь, что именно написано — слишком мелко.

Но логично предположить, что одна строка — это название улицы (или нумерация линии, в данном случае). Второй надписью могло быть либо имя владельца дома, либо номер участка, на которой территориально дом находился. Информация на дореволюционных знаках из других городов об этом однозначно свидетельствует.

Интересно, что традиция приписки домов к участкам ответственности тех или иных отделов органов правопорядка сохранялась в Ростове и в советский период.
Кое-где еще встречаются знаки середины XX века с соответствующим обозначением. Например, как этот — дом на участке Кировского РОМ (районного отдела милиции).

Далее определяемся по цветам и графике.

По источнику с архивного фото — фон белый, цифра и буквы контрастные — вероятно, или черного или темно-синего цветов, традиционных для большинства навигационных табличек.

Благо, под рукой уже были подходящие шрифты местных знаков, отрисованные при реконструкции серии исторических табличек ранее.
Их и применяю. 

Оставался вопрос, что именно нанести?
Решено было отобразить адрес с привязкой к территории, где и был найден фонарь.

Улица Тельмана до революции называлась Суворовской (не путать с современной ул. Суворова).
Нужный нам отрезок находился в районе т.н. «Байковского» или «собачьего» хутора, в 3-ем поцейском участке за «тюремным замком» (как тогда назывался Ростовский централ).

Поскольку фонарь был найден во дворе между 14-м и 16-м домами (по дорев. нумерации), то выбираю приглянувшуюся графически цифру.

После изготовления трафаретов, поэтапно наносим цвета масляной краской на стекло с внутренней стороны.

Пока сохнет краска, заглядываю для интереса в справочники по владельцам недвижимости. В 1905 году в доме №14 проживал некто Василий Грунин, род деятельности которого неизвестен. Соседом его был Денис Гапоненко, колбасных дел мастер, имевший цех в здании рядом.
Будем знать.

Вставляем стекла в створки. Сборка завершена!

Нужной высоты керосинку дорев. периода, к сожалению, найти не удалось. Зато попалась приличная советская лампа в хорошей сохранности. 
Комплект собран воедино.

6. Представляем

Выгуливаем объект в среде, пробуем, как светится.

Фоном для фото служит подходящая по возрасту фонарю стенка с пестрой «донской кладкой» в самом центре Ростова.

В сумерках зажигаем керосиновую лампу и помещаем внутрь.

Теплое мягкое свечение выделяет номерок на фасаде.

«Братан, а чё, так раньше было?» — любопытствует случайный прохожий. 

Да, знак создает нужные ассоциации. 

Итогом удовлетворен, получилось, что называется, «лампово».

Сейчас фонарь занял свое место в домашней коллекции про ростовскую старину.

В будущем, если выгорит, надеюсь, станет экспонатом тематической выставки, посвященный истории уличной навигации Ростова и Нахичевани на Дону.

Роман Бочарников: восстановление и реконструкция, 2021