Кирпич месяца — IX

 

Сентябрьский экземпляр — с улицы Полицейской. Именно так до 1897 года называлась Тургеневская.

В 1880-х годах она стала активно застраиваться кирпичными зданиями, которые приходили на смену небольшим деревянным домикам.

Под №31 как раз в этот период появляется двухэтажный доходный дом потомственного почетного гражданина, нахичеванца Михаила Черчепова (Черчопова). Это был купец I гильдии, владевший в Нахичевани-на-Дону салотопенным и воскобойным заводом.

XXI век бывший дом купца встречает уже в аварийном состоянии и в 2009 году колесный экскаватор ставит точку в истории его материального существования.

Как это часто водится — в память о здании осталась лишь его частица в виде сохранившегося кирпича.

При разрушении дома выяснилось, что сложен был он из кирпичей завода нахичеванского купца Егора Минасовича (Минаевича) Красильникова.

Производство его, по отдельным данным, было основано еще в 1860-х и располагалось в Кизитеринской балке, на окраине Нахичевани. На 18-й линии, кстати, сохранился его помпезный особняк.

На руинах здания среди массы клейм с инициалами купца — ЕМК, совершенно случайно попалось и вот это архаичное колёсико.

Экземпляр имел идентичный другим кирпичам формат и цвет, что позволило отнести его к разновидности клейма завода Красильникова. В дальнейшем эта версия подтвердилась при сносе другого объекта, где наблюдалось то же чередование клейм. Разновидность редкая. Как трактовать клеймо — понимания нет. 

В Осетии на дореволюционных кирпичах встречается подобный знак — там это можно атрибутировать как знак рода производителя кирпича — тамгу.

Но у донских армян подобного замечено не было.
Вопрос трактовки клейма остаётся открытым.

Уроки «реставрации»

 

Достается в последнее время историческим зданиям, где размещаются школы.

При освоении недетских бюджетов на ремонтах и реставрациях объекты зачастую теряют свой подлинный вид и итоги работ ничего кроме обсценной лексики у многих горожан не вызывают. 

Пару лет назад мы рассказывали, как убили исторический вид ростовской школы искусств №2 на ул. Народного Ополчения, 59. Интересное кирпичное здание, связанное с памятными событиями о войне, превратили в строение из вентфасадных панелей. Объект не обладал защитным статусом и в правовом поле повлиять на ситуацию мы не смогли — колхозники от культуры и архитектуры тогда взяли верх.

Есть еще несколько примеров школ, итоги реставраций которых, вызывают вопросы — об этом в ближайших постах.

А вот свежий случай — объект культурного наследия «Дом С.Кистова, в котором находилось музыкальное училище Ростовского отделения Императорского русского общества» на Советской, 30. Возведено в 1897 году. Ныне это школа №1.

Когда рабочие летом стали расчищать кирпичную кладку — мы ничего коварного не заподозрили.

Но вот недавно с фасадными стенами стало твориться что-то странное. Расчищенную поверхность начали покрывать шпаклевкой, а швы неровно выделять топорной выпуклой расшивкой, ничего общего с исторической кладкой не имеющей. 

Весь этот волнистый ужас спокойно можно рассмотреть с улицы и задаться вопросом: кто все эти люди? И что они делают на памятнике архитектуры?

В документации указано, что «реставрацию» ведут «спецы» из некоей Южной строительной компании. 

Через оконные проёмы видно, что внутрянка здания тоже изрядно вычищена. Внутрь доступа нет, поэтому, можно только предположить куда отправились возможно сохранявшиеся до ремонта подлинные элементы интерьера.

Кстати, установленные леса привлекли наше внимание и к кровле мансардных элементов — сразу же подумалось, что подрядчик приложил руку и к ним.

Однако, как выяснилось, им досталось ранее.

До 2014 года на шатровых завершениях мансард сохранялась аккуратно положенная подлинная черепица «рыбья чешуя» из оцинковки. Пожалуй, это был единственный пример уцелевшей объемной чешуи на шатрах и куполах в городе, что уже делало её для нас уникальной.

Однако в 2016 она заменена на кривой новодел из окрашенного металла.

Жаль, что этот факт прошел тогда незамеченным.

И вот теперь, вслед за кровлей — добивают и фасад.

Резонные вопросы о том, что творится на памятнике направлены нами в Комитет по охране ОКН.

«Завод игристых вод», или Шипучка из подвала

В 2009 году в Ростове при сносе столетнего доходного дома владельца фабрики мраморных изделий Ивана-Сенморей Пузневского на Садовой, 16 

на торцевой стене соседнего здания проявились любопытные письмена.

Потертые литеры без труда складывались в слова: ЗАВОДЪ игристыхъ водъ.

На расчищенном месте довольно быстро выросло новое строение и надпись, которая ненадолго показалась на свет, снова была замурована.

Этот графический артефакт стал стимулом раскопать историю места и вот что всплыло.

При слове «завод» нам сейчас же представятся промышленные корпуса и дымящиеся трубы. И где они на этом пятачке Садовой улицы могли разместиться?

Между тем, завод или фабрика в то время могли спокойно существовать и на центральной улице города в каком-нибудь подвале, погребе или сарае.

Все потому, что этими терминами до революции назывались даже небольшие кустарные производства, которые могли располагаться буквально на нескольких десятках квадратных метров. Их также часто именовали «заведениями». Завод, заведение — то есть, то что заведено для функционирования и производства.

Вот и в этом случае, Завод игристых вод, как оказалось, размещался в конце XIX века на Большой Садовой улице, 18 (старая нумерация) — в подвале собственного жилого дома некоего господина Мальцева. Тем более, что оборудование для карбонизации воды было довольно нехитрым. 

Первичная версия дома появилась, по видимому, еще в середине 1880-х. Во всяком случае, есть данные, что в 1884 году некоей Неониле Понятовской Городской управой было выдано разрешение на постройку двухэтажного дома. Затем, объект переходит во владение крестьянина Емельяна Петровича Мальцева (также встречается вариант написания Мальцов), который и размещает в его подвале свое «игристое» предприятие. 

Здесь на пару с родственником (братом?) Т.П. Мальцовым они разливают всяческие фруктовые шипучие воды, «газированный мёд», а также искусственную минералку — содовую и так называемую «сельтерскую».

Сохранилась любопытная записка об осмотре в 1892 году завода наследников Мальцева, обвиняемых полицией и городовым врачом в ненадлежащем содержании производства:
«По прибытии туда, оказалось, что фабрика, действительно находится в тёмном сыром погребе, стены которой граничат со стенами ретирадного места и вообще, заметна нечистота. Кроме осмотра, несколько бутылок готовых напитков были взяты для анализа в хим. лабораторию». 

Ретирадом до революции называли не что иное, как отхожее место.

По видимому, в этот период и появилась надпись на торцевой стене.

К 1894 году завод при 7 рабочих в год выпускал до 157.000 бутылок лимонада и 78.000 бутылок доморощенной минералки.

В 1899 году их производство принадлежит уже С.Л. Рабиновичу.

В начале XX века здание переходит во владение жены прусского подданного Соломеи Гельфгот. С этого момента, по-видимому, «Завод игристых вод» прекращает своё существование.

В 1915 году следующим владельцем, Трофимом Лазаревым, дом реконструируется и надстраивается. 

Сейчас дом Мальцева — Лазарева (ныне это Садовая, 14) попал под реконструкцию. На вопрос, сохранит ли фасад здания свой прежний вид, владелец расплывчато ответил, что «облик сохранится настолько, насколько это окажется возможным».

Роман Бочарников.
Благодарность за содействие А. Овчинникову.