Финал ремонта «Табачника».

Фасад последнего дома из комплекса жилищного кооператива «Табачник» уходит в историю.

На Ворошиловском, 52 продолжается «короедизация» застройки эпохи первых пятилеток.

Ранее мы сообщали, что в штукатурку «короед» был закатан соседний дом из этого комплекса.

И это при том, что Департамент архитектуры города не согласовывает эту ущербную фактуру на фасадах зданий. Но подрядчикам Фонда капремонта, которые, по правилам, должны согласовывать цветовое решение и вид отделки, как видим, на это плевать.

Почему этот бардак никак не регулируется и зачем утверждали правила, если они не соблюдаются — неизвестно.

По данным архитектора Артура Токарева, в чью книгу вошел обзор этого квартала жилой застройки, это был самый первый дом в комплексе, построенный кооперативом в 1927 году.

Возведен он был с открытой кирпичной кладкой, которой сейчас приходит конец. 

Теперь на Ворошиловском — одном из центральных проспектов города — не осталось ни одного дома эпохи конструктивизма, не загаженного Фондом капремонта.

Замок Лакиера. Что сейчас.

На днях навестили старого знакомого — «Замок Лакиера», что недалеко от Таганрога, в селении Золотая Коса.

Уникальный для области усадебный дом, связанный с жизнью известного русского геральдиста Александра Лакиера медленно, но верно продолжает увядать.

Нам сигнализировали, что в ранее законсервированное здание вновь появились лазы.

Мы уведомили надзорный орган, Комитет по охране объектов культурного наследия (ОКН) о необходимости проведения работ по ограничению доступа в этот памятник архитектуры. Исполнением должна заняться администрация Неклиновского района, на чьем балансе находится здание.

Напомним, 10 лет назад, узнав о бедственном положении объекта (он активно разрушался из-за дырявой кровли), мы решили его популяризовать и посильно помочь.

Организовали масштабную информационную кампанию «Накроем «Лакиера!» и собрали часть средств, необходимых для ремонта крыши.
Об усадьбе заговорили.

С помощью новочеркасской компании «Полипласт», которая изначально заинтересовалась восстановлением здания, было создано временное кровельное покрытие. Однако, дальше этого дело не продвинулось.

В 2020 для ОКН «Ансамбль усадьбы-дачи А.Б. Лакиера» были установлены зоны охраны.
В 2024 был разработан проект (на нашей памяти уже второй) на проведение работ по сохранению «Замка Лакиера» и в том же году он прошел государственную экспертизу (ГИКЭ).

По данным СМИ, в этом году планируют «определить источники финансирования» для воплощения многомиллионного проекта в жизнь.
Что из этого выйдет — будем наблюдать.

Новый экспонат. И снова «Шаевич и Бару».

 

В нашем Фонде Архитектурных Деталей появился ещё один экспонат, связанный с деятельностью известного на Юге России торгового дома «Шаевич и Бару».

Деталь не совсем архитектурная, однако, имеет прямое отношение к коммуникациям в зданиях начала XX в.

Перед вами бронзовая накладка на вентиль радиатора отопления.
Кроме собственно шильдика производителя, накладка содержит и шкалу для регулировки напора потока воды, которым можно было менять температуру нагрева радиатора.
В некоторых ростовских доходных домах еще можно встретить подобные краны, но их счёт идёт на единицы.

Следам Исаака Шаевича и Цаля Бару в Ростове мы посвящали страницу в нашем прошлогоднем издании, посвященному местным историческим люкам.

В начале XX века предприниматели торговали строительными и отделочными материалами, системами отопления и вентиляции, а их техническая контора, находившаяся на Б. Садовой, предлагала услуги по устройству водопровода и канализации.

Предмет в нашу коллекцию любезно передали коллеги из краснодарского «Том Сойер Фест».
Благодарим!

Кого «подселили» к Исааку Абрамовичу.

Угол 18 линии и Мурлычева.
Весть о том, что нахичеванский особняк на этом месте хотят признать аварийным, разлетелась по местным СМИ пару месяцев назад.

Как бы там ни было, это объект культурного наследия (ОКН) и по закону он неприкосновенен (хоть в эксплуатируемом, хоть в аварийном состоянии).

При этом, в новостях он фигурировал как дом некоей Сармакешевой — именно так обозначен объект в региональном реестре ОКН, откуда название перекочевало и на Яндекс-карты.

И это первая нестыковка, связанная с историей дома, которая вводит нас в заблуждение.

В 1910-х особняк имел адрес: 18 линия, 23 / 1-я Вознесенская, 31.

В книгах оценок нахичеванской недвижимости фамилии вышеупомянутой дамы по этому адресу не обнаружено, а хозяином дома значится Исаак Абрамович Або-Рубанчик.

На пару с братом они владели торговым домом по продаже аптекарской посуды.

Возведение особняка датируется периодом с 1912 по 1917 г. На дворовом корпусе, возможно, пристроенном к основному зданию чуть позже, сохранилась надпись римскими цифрами MCMXVII, что свидетельствует о том, что этот корпус был построен в 1917 году.

С наступлением диктатуры пролетариата, дом у владельца, ожидаемо, отобрали.

В газете «Молот» за 1925-й год находим информацию о том, что в бывшем особняке Рубанчика  размещалось на тот момент общежитие для безработных при бирже труда.

В статье про быт новых жильцов журналист, побывавший в особняке, восхищается интерьерами: «Скользил там по чистому паркетному полу. Любовался дорогими обоями (и даже пощупал их). А как красиво разрисованы потолки!».

Вторая нестыковка.
На некоторых ресурсах можно встретить утверждение о том, что в этом доме, якобы находилось ателье известного до революции фотографа Елисея Черепахина.
На самом деле, в сохранившейся рекламе мастера прямо указано, что его ателье располагалось в собственном доме на 18 линии, №19 — это буквально через два дома от особняка Або-Рубанчика.

Подытожим:
если в первом случае вовсе непонятно, откуда в реестре ОКН рядом с этим домом оказалась фамилия г-жи Сармакешевой, то во втором случае, с Черепахиным, видимо, кто-то просто немного ошибся номером.

Выселяем их из особняка Исаака Абрамовича.

Ремонт проходной «Сельмашстроя». Эволюция облика.

Недавно завершился ремонт здания главной проходной завода «Ростсельмаш», а также благоустройство прилегающей территории.

Изменение среды пошло этому месту на пользу: парковка теперь позади здания и на площади перед проходной стало кардинально лучше: появились газоны и деревья. мощение плиткой, минималистичные лавки, фонари и остановочный комплекс.

Здание, построенное в 1930-е,  оказалось в уместном окружении. 

 
На своем веку облик проходной «Сельмашстроя» неоднократно менялся.

Изначально, это была конструктивистская постройка с открытой кирпичной кладкой и витражами с мелкой расстекловкой.

При послевоенном ремонте от былой индустриальной брутальности здания не осталось и следа — оно было оштукатурено, а главный фасад, при этом, декорирован новыми рельефными элементами.

Заводская вывеска тоже эволюционировала: от железных плоских букв до войны к объемным металлическим литерам нескольких видов в позднесоветский период. Менялось и количество башенных часов, а также дизайн их циферблатов.

Примерно в 1960-е башня надстраивается ротондой со смотровой площадкой.

Как видим, именно послевоенный вид здания был взят за основу при его нынешнем ремонте.

Было выбрано удачное цветовое решение — оттенки серого и акцентный красный логотип, согласно новому фирменному стилю предприятия, эффектно выделили здание в окружающем ландшафте.

Однако, не обошлось без «ложки дёгтя».
Подходим ближе и видим, что фасады замазали «короедом»!

О том, что эта фактура штукатурки, как исторически необоснованная, «не дружит» со зданиями дореволюционной и советской постройки, сказано уже немало.
Та же мелкозернистая фактура (не говоря уже о гладкой) была бы куда более уместнее и уважительнее по отношению к возрасту объекта.
Но ведомы ли проектировщикам такие нюансы?

Удивительно, но здание проходной не внесено в реестр объектов культурного наследия, хотя, по многим признакам, этого заслуживает. 

Дверь из снесенного дома Акимовых.

Интересная дверь с хранения привезена в реставрационную мастерскую нашего Фонда Архитектурных Деталей (ФАД).

10 лет назад сломали дом на Ульяновской, 12, до революции принадлежавший семейству ростовских мещан Акимовых.

Эта створка — пожалуй, единственное материальное, что от него осталось.
Дверь располагалась в тамбуре дома и служила в качестве внутренней входной.

Удивительно, как модерновая дверь оказалась в постройке 1890-х годов, типичного для Ростова того времени эклектичного стиля.

По опыту наблюдений, что-то подобное по стилистике обычно встречается в доходных домах, возведенных в 1910-х гг.

В планах реставратора: очистить полотно, восполнить массивом старого дерева фрагменты утрат, вставить недостающие стёкла, подобрать подходящую фурнитуру.
После того, как дверь будет приведена в порядок — она займёт своё место в постоянной экспозиции ФАД.